Причина слабости социальных наук

УДК 304.2

Иконка: Аннотация Евгений Репин

Хвастовство само себя наказывает
Русская пословица
Человек — венец творения; а кто это сказал?
Элберт Хаббард
Братцы вы мои! Знали бы вы, сколько в человеке дерьма!
Фаина Раневская

Шутка, что науки делятся на естественные и противоестественные, кажется, перестала быть шуткой. Низкий уровень социальных наук общепризнан. Одно из объяснений халтуры обществоведов – они намеренно создают не науку, а тексты для оболванивания подданных. Но до цинизма, как говорит Ирина Васильева, нужно дорасти. А поскольку рост у социальных философов не наблюдается, у меня другое объяснение плачевного уровня социальных наук, нежели злой умысел.

Социальные науки изучают общение людей. Общение определяется чувствами, которые владеют человеком. Чужие чувства нельзя ощутить непосредственно, только свои. А честно сказать о своих чувствах очень трудно. Каждый норовит выглядеть в лучшем свете, повернуться выигрышным ракурсом.

Но прислушиваясь к себе и наблюдая поведение других людей, видишь, что люди:
      ✓ ненасытны. Сколько бы ни было у них добра, они не успокаиваются и хотят большего, как та жадная старуха из сказки о золотой рыбке;
      ✓ эгоистичны. Они гребут добро к себе, даже осознавая, что у других его становится меньше. Их больше радуют свои, а не чужие успехи;
      ✓ черствы. Неохотно помогают окружающим. Их трудно подбить на бескорыстные дела;
      ✓ завистливы. Не любят тех, кто их богаче, и готовы к жертвам лишь бы сделать их беднее;
      ✓ лицемерны. Несмотря на перечисленные выше некрасивые качества, строят из себя ангелов.

Социальные философы лицемерят, когда наделяют этими низкими чувствами лишь злодеев. Эти злодеи якобы пользуются ангельской добротой и наивностью нормальных людей, наделённых лишь высокими чувствами. Злодеи эксплуатируют нормальных людей, паразитируют на их несчастьях, которые злодеи сами и устраивают.

Для коммунистов и их философов злодеи – капиталисты, которые грабительски присвоили себе средства производства, и держат рабочих в состоянии постоянной нужды. Для либералов и их философов – зло в государстве, оно сдерживает рынок, при расширении которого государство окажется лишним. Для расистов с националистами и их философов зло сосредоточено в людях не своей расы или национальности, которые своей дьявольской сплочённостью переигрывают простодушных аборигенов.

Когда я предъявляю людям честный взгляд на них самих, не исключая себя из людей, мне обычно возражают, что это нечеловеческий, негуманный взгляд на человека. Что я описываю бессовестных нелюдей, злодеев, а не нормальных людей.

Алесь Prusoff говорит, что среди известных политиков, предпринимателей, серийных убийц есть звери, у которых отсутствует совесть. Совесть, по его мнению, связана с развитыми лобными долями головного мозга. У зверей отсутствует развитый лобный отдел, поэтому у них лоб шарпея — изрезан глубокими морщинами, потому что кожа рассчитана на большее количество мозга.

* * *

Об ангельской природе нормального человека заявила на весь мир Всеобщая декларация прав человека. В ней говорится:

   Все люди рождаются свободными и равными в своём достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства.
ст. 1
   Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность…
ст. 3
   …а также право на труд
ст. 23
   …на отдых
ст. 24
   …и на пищу, одежду, жилище
ст. 25

и прочие блага. Злодеи в преамбуле декларации – это тираны и угнетатели, которые пренебрегают правами человека и презирают эти права.

Положим, нет у человека жилья, а мы его не селим к себе. По декларации получается, что мы злодеи, которые пренебрегают правами человека на жильё.

Слишком строгие требования к доброте и отзывчивости каждого, наперекор присущих каждому низких чувств, превращают декларированные права человека в чрезмерные и наглые требования одних людей по отношению к другим людям.

Низкий уровень общественных наук связан с трудностью честного взгляда на самого себя. Людям нравится приукрашивать себя во всяких декларациях и конституциях, говорить, что человек — это звучит гордо, а потому все должны быть свободны, достойны и равны. Из-за нечестного взгляда на себя мы вместо науки о человеке общающемся имеем невнятные тексты с несбыточными проектами и с такими правами человека, которые оборачиваются бесправием. Нормальный человек – опасное существо. Без понимания этого у нас не будет нормальной социальной науки.

Текст публикуется по Livejournal

Евгений Репин. Опасность экономической науки

   Экономическая наука – совсем не наука. Как астрология. Но астрологи не претендуют на учёность. А экономисты претендуют. Для этого они подчёркивают, что занимаются не просто экономикой, а экономической наукой или экономической теорией, хотя в слове экономика уже есть номос, который означает закон. Так как законы открывает наука, то номос означает не только закон, но и науку, как в астрономии, которая наука о звёздах, но которую никто не называет астрономической наукой. То есть экономическая наука – это научная наука хозяйствования, а это явно словесное излишество, плеоназм, ошибка, недопустимая в науке.
   Плеоназм, как языковая ошибка уместен в шутках: шутка юмора, досуг отдыха, мужской половой Картинка: Буква. Но, когда говорят об экономической науке, не шутят. А если не шутят, значит не видят или не хотят видеть ошибки. Можно ли доверять учёным с явными пороками речи?
   Итак, первая причина, по которой экономическую науку трудно считать наукой, это плеоназм в её названии. Синдром унтера Пришибеева – стремление говорить длинно и учёно – свойственно не учёным, а тем, кто изображает учёных. Для поражённых этим синдромом речь без плеоназмов смотрится сиро и убого. Им мало сказать техника. Они говорят технология. Им мало сказать душа, деньги, ремонт. Они говорят психология, денежные средства, проведение ремонтных работ.
   Вторая причина ненаучности экономической науки – у неё нет предмета исследования. Предмет экономики Ксенофонта – помощь в хозяйствовании, в обогащении. Учёные-экономисты всячески открещиваются от такой помощи.
   Экономическая теория не является экономикой домоводства. Чтобы обучиться искусству выпечки тортов и ведению домашнего счетоводства, нужно обратиться в другое место. Экономическая наука не является наукой об управлении предприятием. Она не раскроет вам секретов успеха – как заработать миллион долларов, подготовить годовой финансовый отчёт, разработать наилучшую рекламную стратегию или предвосхитить курс акций на бирже, — писал Самуэльсон в своём толстенном учебнике Экономика. Вводный курс.
   Чём тогда занимается экономическая наука? Как пишет Евгений Майбурд в своём трехтомнике по истории экономических идей, некоторые при ответе на этот вопрос отделываются шуткой:
   Экономика – это то, чем занимаются экономисты
Джейкоб Вайнер
   Экономисты – это те, кто занимается экономикой
Фрэнк Найт
   А если без шутки, то всех учёных-экономистов, включая Самуэльсона, тянет заниматься богатством, а богатство – это, как установили маржиналисты, редкие или ограниченные ресурсы, ценные возможности.
   Но дефицитные ресурсы или ценные возможности, можно изучать с двух позиций:
   1. Чьи они? Кто ими вправе распорядиться. Это вопрос права, справедливости.
   2. Как их лучше использовать? Это вопрос эффективности.
   Учёные-экономисты пропускают первый вопрос как неважный, а то и вредный, особенно если они социалисты. Какая разница, кому конкретно принадлежит богатство? Главное – эффективно им распорядиться. И вообще, первый вопрос – это вопрос права, а не экономики, а на вопросы права учёные-экономисты избегают отвечать. Да и правоведы не увязывают права с богатством, с ценностью в маржиналистском понимании, как с ограниченными, дефицитными ресурсами, а потому не могут внятно ответить на первый вопрос.
   Но самое главное, если честно ответить на первый вопрос, если у каждой ценной возможности будет свой хозяин, то учёные-экономисты окажутся не у дел. Ведь они не хотят и не умеют советовать частным людям как им распорядиться своими дефицитными ресурсами. В этом их отличие от экономистов, какими их мыслил Ксенофонт. Поэтому учёные-экономисты придумывают себе служение общему делу, без которого, якобы, всё рухнет. Они называют это общее дело народным хозяйством, но чаще словом экономика. Это может быть национальная экономика и даже мировая экономика. Эта экономика уже не наука, а то, чем занимается экономическая наука. Экономика как предмет экономической науки тоже плеоназм, как и экономическая наука. Ведь номос лишнее, если речь идёт о предмете науки, а не о самой науке.
Об этом плеоназме, об этой экономике, которой можно управлять даже если она рыночная, все рассуждения учёных-экономистов. О состоянии экономики первый вопрос журналистов к учёным-экономистам. Учёные-экономисты внушают публике, что без них и без их науки будет страшное. Вырастет всё плохое: монополии, цены, безработица, бедность, неравенство… И загнётся всё хорошее: свобода, равенство, братство, экономический рост… Но, к счастью, есть учёные-экономисты, которые знают, как управлять экономикой, даже когда она рыночная. Они знают когда экономику нужно взбодрить, чтобы не было спада, а когда наоборот притормозить, чтобы не случилось перегрева. Поэтому учёные-экономисты всегда среди первых лиц страны. Самых популярных среди них ежегодно награждают самой престижной премией в мире – имени Нобеля.
Но экономика, советы по управлению которой даёт экономическая наука, это такой же миф и такой же плеоназм, как и сама экономическая наука, а слова экономика и экономический стали самыми неясными словами в современной политике. Мы неоднократно проводили эксперименты со школьниками, студентами и учителями: просили их убрать эти слова из современных текстов. Тексты всегда становились понятнее. А если тексты были бессмысленными, то понятнее становилась их бессмысленность. Нет никакой экономики, которую изучает экономическая наука. Есть люди, которые создают богатство, и предпочитают добровольное общение, а есть люди, которое зарятся на чужое и не брезгуют принуждением правых людей, если это якобы в интересах народного хозяйства или национальной экономики. А эти интересы озвучивают учёные-экономисты.
Хайек в Пагубной самонадеянности предлагал заменить экономику каталлаксией, что в переводе с греческого близко к общению, а науку об этом общении он предлагал называть каталлактикой. Но Хайек не успел развить мысль об освобождении от плеоназмов экономическая наука и экономика, которую эта наука изучает.
   Итак, экономическая теория или экономическая наука – это лженаука, предназначенная для кормления левых политиков за счёт государства, а точнее, за счёт налогоплательщиков. То здоровое ядро, которое имеется в рамках экономической «науки» и которое отвечает на вопрос чьё?, нужно сохранить и дать ему новое название. Я предлагаю назвать науку о межах, которые разделяют ценные возможности, превращая их в права, терминомией или межевой теорией прав. А изучать эта наука будет межи, без которых невозможно человеческое общение. По этой теории роль государства сводится к регламентации принуждения над теми, кто преступает межи, над преступниками, включая сюда тех, кто создаёт теории, оправдывающие грабёж.
Текст публикуется по Facebook

Причина слабости социальных наук: 1 комментарий

  1. Евгений

    От редакции ТЧК.

    Мы уже неоднократно заявляли, что мнение редакции может не совпадать с сентенциями наших авторов. И, в основном, мы не трогали тексты, с которыми были не согласны. Но не в этом случае.

    Уважаемый нами экономист Евгений Репин в оригинальном тексте дал ссылку на Василия Капниста, обитателя Макспарка. И на главной странице его профиля мы обнаружили ужасающий текст в стиле Владимира Соловьева о «фашиствующей бандерве». Мы вырезали этот абзац из текста, заменив его тремя звездами…

    И тут же — плеоназм в заметке на полях, против которых автор борется с неиссякаемым рвением — «мужской половой ***»… Как будто существуют и женские, и неполовые…

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.