 Фридрих Ницше
Четвертая книга. Sanctus JanuariusТы, что огненною пикой
Лед души моей разбил
И к морям надежд великих
Бурный путь ей проложил:
И душа светла и в здравье,
И вольна среди обуз
Чудеса твои прославит,
Дивный Януариус!Генуя, в январе 1822 276. На Новый годЕще живу я, еще мыслю я: я должен еще жить, ибо я должен еще мыслить. Sum ergo cogito: cogito, ergo sum. Сегодня каждый позволяет себе высказать свое желание и заветнейшую мысль: что ж, и я хочу сказать, чего бы я желал сегодня от самого себя и какая мысль впервые в этом году набежала мне на сердце, — какой мысли сподобилось стать основой, порукой и сладостью всей дальнейшей моей жизни! Я хочу все больше учиться смотреть на необходимое в вещах, как на прекрасное: так, буду я одним из тех, кто делает вещи прекрасными. Amor fati: пусть это будет отныне моей любовью! Я не хочу вести никакой войны против безобразного. Я не хочу обвинять, я не хочу даже обвинителей. – таково да будет мое единственное отрицание! А во всем вместе взятом я хочу однажды быть только утвердителем!
 277. Личное ПровидениеЕсть определенная высшая точка жизни: достигнув ее и насильственно отспорив у прекрасного хаоса существования всякий заботливый разум и доброту, мы со всей нашей свободой подвергаемся вновь величайшей опасности духовной несвободы и тягчайшему испытанию нашей жизни. Здесь-то и настигает нас со сверлящей силой мысль о личном Провидении, имея на своей стороне лучшего защитника, очевидность, — там, где нам до очевидного ясно, что решительно все вещи, которые нас касаются, то и дело идут нам во благо. Жизнь ежедневно и ежечасно словно бы и не желает ничего иного, как всякий раз наново доказывать это положение: о чем бы ни шла речь – о дурной или хорошей погоде, потере друга, болезни, клевете, задержке письма, вывихе ноги, посещении торговой лавки, контраргументе, раскрытой книге, сне, обмане, — все это оказывается тотчас же или в самом скором времени чем-то, чего не могло не быть, – все это исполнено глубокого смысла и пользы именно для нас! Есть ли более опасное искушение разувериться в богах Эпикура, этих беззаботных незнакомцах, и уверовать в некое озабоченное и придирчивое Божество, которое персонально осведомлено о каждом волоске на нашей голове и не находит ничего гадливого в презреннейшем справлении службы? Что ж – таково мое мнение, несмотря ни на что! Оставим в покое богов и равным образом услужливых духов; удовлетворимся допущением, что наша собственная практическая и теоретическая ловкость в толковании и столковании событий достигла нынче своего апогея. Не будем также слишком высоко думать об этой сноровке нашей мудрости, если временами нас чересчур поразит дивная гармония, возникающая при игре на нашем инструменте: слишком сладкозвучная гармония, чтобы мы осмелились приписать ее сами себе. На деле там и тут некто играет с нами – милый случай: он при случае водит нашей рукой, и никакое мудрейшее из мудрых Провидение не смогло бы придумать более прекрасной музыки, чем та, которая удается нашей дурацкой руке.
278. Мысль о смертиМне доставляет меланхолическое счастье жить в этом лабиринте улочек, потребностей, голосов: сколько наслаждения, нетерпения, ненасытности, сколько жаждущей жизни и опьянения жизнью обнаруживается здесь с каждым мгновением! И, однако, скоро настанет такой покой для всех этих шумящих, живущих, жаждущих жизни! Взгляните, как стоит за каждым его тень, его темный спутник! Всегда как в последний момент перед отплытием эмигрантского судна: имеют сказать друг другу больше, чем когда-либо, время теснит, океан своим пустынным молчанием нетерпеливо ждет за всем этим шумом – столь ненасытный, столь уверенный в своей добыче! И все, все думают, что все, случившееся до сих пор, было ничем либо мало чем и что близкое будущее есть все: и отсюда эта спешка, этот крик, это самооглушение и самонадувательство! Каждый хочет быть первым в этом будущем, и все же только смерть и гробовая тишина есть общее для всех и единственно достоверное в нем! Как странно, что эта единственная достоверность и общность не имеет почти никакой власти над людьми и что они наиболее далеки от того, чтобы чувствовать себя братьями во смерти! Мне доставляет счастье – видеть, что люди совсем не желают думать о смерти! Я бы охот но добавил что-нибудь к этому, чтобы сделать им мысль о жизни еще во сто крат достойнее размышления.
279. Звездная дружбаМы были друзьями и стали друг другу чужими. Но это так и есть, и мы не хотим скрывать этого от себя и стушевывать, словно бы мы стыдились этого. Мы два корабля, у каждого из которых своя цель и свой путь; мы, конечно, можем встретиться и отпраздновать нашу встречу, как сделали это некогда, — а тогда отважные корабли стояли так спокойно в одной гавани и под одним солнцем, что могло казаться, будто они уже у цели и будто у них была одна цель. Но всемогущая сила нашей задачи разогнала нас снова в разные стороны, в разные моря и поясы, и, быть может, мы никогда не свидимся, — а быть может, и свидимся, но уже не узнаем друг друга: разные моря и солнца изменили нас! Что мы должны были стать чужими друг другу, этого требовал закон, царящий над нами: именно поэтому должны мы также и больше уважать друг друга! Именно поэтому мысль о нашей былой дружбе должна стать еще более священной! Должно быть, есть огромная невидимая кривая и звездная орбита, куда включены наши столь различные пути и цели, как крохотные участки, — возвысимся до этой мысли! Но жизнь наша слишком коротка, и зрение наше слишком слабо для того, чтобы мы могли быть более чем друзьями в смысле этой высшей возможности. – Так будем же верить в нашу звездную дружбу, даже если мы должны были стать друг другу земными врагами.
280. Архитектура познающихОднажды – и, должно быть, скоро – придется осознать, чего главным образом недостает нашим большим городам: тихих и отдаленных, просторных мест для размышления, мест с высокими длинными аллеями для скверной или чересчур солнечной погоды, куда не проникает шум экипажей и крики разносчиков и где более утонченное чувство такта воспретило бы даже священнику громкую молитву; сооружений и парков, которые в целом выражают возвышенный характер раздумий и одиноких прогулок. Канули в минувшие времена, когда церковь владела монополией на размышление, когда vita contemplativa должна была первым делом быть vita religiosa; во всем, что построила церковь, просвечивает эта мысль. Я не знаю, как могли бы мы довольствоваться ее постройками, даже если бы они были лишены их церковного назначения; эти постройки говорят слишком патетичным и пристрастным языком, как дома Божьи и роскошные пристанища надмирного общения, чтобы нам, безбожникам, сподобилось думать здесь свои думы. Мы хотим перевести себя в камень и растения, мы хотим прогуливаться в самих себе бродя по этим аллеям и садам.
281. Уметь находить конецМастера первого ранга узнаются по тому, что они в великом, как и в малом, совершенным образом умеют находить конец, будь это конец мелодии или мысли, будь это пятый акт трагедии или государственная акция. Мастера второй ступени всегда становятся к концу беспокойными и впадают в море не в такой гордой, спокойной соразмерности, как, например, гора у Porto fino – там, где генуэзская бухта допевает до конца свою мелодию.
282. ПоступьЕсть манеры ума, которыми даже великие умы выдают свое плебейское или полуплебейское происхождение: предательской оказывается главным образом поступь и походка их мыслей; они не умеют ходить. Так, даже Наполеон, к своей глубокой досаде, не мог ходить по-царственному и легитимно, в тех случаях, когда это было действительно уместно, скажем при больших коронационных процессиях и т.п.: и здесь он был всего лишь предводителем колонны – гордым и в то же время торопливым и, главное, отдающим себе в этом отчет. – Забавное зрелище – смотреть на тех писателей, которые присборенными платьями периода напускают вокруг себя шуршание: таким путем они пытаются спрятать свои ноги.
283. ПодготовителиЯ приветствую все знамения того, что зачинается более мужественная, воинственная эпоха, которая прежде всего наново воздаст почести отваге! Ибо ей назначено проложить пути более высокой эпохе и скапливать силы, которые некогда понадобятся этой последней, — эпохе, вносящей героизм в познание и ведущей войны за мысли и их последствия. Для этого нужны теперь многие подготовители, храбрецы, которые, однако, не могут возникнуть из ничего, — тем более из песка и ила нынешней цивилизации и образованности больших городов; люди, умеющие быть молчаливыми, одинокими, решительными, стойкими и довольствоваться неприметными деяниями: люди, которые из внутренней склонности ищут во всех вещах того, что есть в них преодолимого; люди, которым столь же присущи веселость, терпение, простота и презрение ко всяческой большой суетливости, как и великодушие в победе и снисходительность к маленькой суетливости всех побежденных; люди с острым и свободным суждением о всех победителях и об участии случая во всякой победе и славе; люди с собственными празднествами, собственными буднями, собственными погребальными днями, привычные и уверенные в повелевании и одинаково готовые, где следует, повиноваться, в том и в другом одинаково гордые, одинаково служащие своему собственному делу: более рискованные люди, более плодотворные люди, более счастливые люди! Ибо, поверьте мне! – тайна пожинать величайшие плоды и величайшее наслаждение от существования зовется: опасно жить! Стройте свои города у Везувия! Посылайте свои корабли в неизведанные моря! Живите, воюя с равными вам и с самими собой! Будьте разбойниками и завоевателями, покуда вы не можете быть повелителями и владетелями, вы, познающие! Скоро канет время, когда вы могли довольствоваться тем, что жили, подобно пугливым оленям, затаившись в лесах! В конце концов познание протянет руку за тем, что ему подобает: оно вознамерится господствовать и обладать, и вы вместе с ним!
284. Вера в себяНемногие люди обладают вообще верой в себя; и из этих немногих одни получают ее как полезную слепоту или частично помрачение их духа, другие же должны прежде снискать ее себе: все, что делают они хорошего, дельного, значительного, есть в первую очередь аргумент против прижившегося в них скептика – его-то и надо убедить или уговорить, и для этого требуется почти гениальность. Это великие самонедовольцы.
285. Excelsior! Ты никогда не будешь больше молиться, не будешь больше поклоняться, никогда не успокоишься уже в бесконечном доверии – ты запретишь себе останавливаться перед последней мудростью, последней благостью, последней силою и распрягать свои мысли – у тебя нет вечно бодрствующего стража и друга для твоих семи одиночеств – ты живешь без вида на гору, вершина которой заснежена, а сердце полыхает огнем, — нет тебе ни воздаятеля, ни последнего правщика – нет больше разума в том, что свершается, ни любви в том, что свершится с тобой, — сердцу твоему закрыто уже пристанище, где ему было что находить и нечего искать, — ты сопротивляешься какому-то последнему миру, ты хочешь вечного круговорота войны и мира – человек отречения, всего ли ты хочешь отречься? Кто же даст тебе силу для этого? Никто еще не имел этой силы!
– Есть озеро, которое однажды запретило себе изливаться и воздвигло плотину там, где оно прежде изливалось: с тех пор это озеро поднимается все выше и выше. Наверное, именно это отречение и ссудит нас силою, которою можно будет вынести и само отречение: наверное, человек оттуда и начнет подниматься все выше и выше, где он перестает изливаться в Бога.
286. РепликаЗдесь все надежды; что, однако, увидите и услышите вы от них, если в собственной своей душе вы не пережили блеск и жар и утренние зори? Я могу лишь напомнить – большего я не могу! Двигать камнями, делать зверей людьми – этого вы хотите от меня? Ах, если вы все еще камни и звери, поищите-ка себе сперва своего Орфея!
287. Наслаждение слепотой Мои мысли, — сказал странник своей тени, — должны показывать мне, где я стою: но пусть они не выдают мне, куда я иду. Я люблю быть в неведении относительно будущего и не желаю погибнуть от нетерпения и предвкушения обещанных событий.
| Афоризмы о математике Нельзя быть настоящим математиком, не будучи немного поэтом Карл Вейерштрасс Математика – это наука о хитроумных операциях, производимых по специально разработанным правилам над специально придуманными понятиями. Ясно, что особенно важная роль при этом отводится придумыванию новых понятий. Запас интересных теорем в математике быстро исчерпался бы, если бы их приходилось формулировать лишь при помощи понятий, содержащихся в аксиомах Юджин Пол Вигнер Никакой достоверности нет в науках там, где нельзя приложить ни одной из математических наук, и в том, что не имеет связи с математикой Леонардо да Винчи Если мы действительно что-то знаем, то мы знаем это благодаря изучению математики Пьер Гассенди Математики похожи на французов: что бы вы ни сказали, они все переведут на собственный язык. Получится нечто противоположное Иоганн Вольфганг Гете Математика является учением об отношениях между формулами, лишенными какого бы то ни было содержания Давид Гильберт Если теорему так и не смогли доказать, она становится аксиомой Евклид В каждой естественной науке заключено столько истины, сколько в ней математики Иммануил Кант Доказательство называется строгим, если таковым его считает большинство математиков Морис Клайн Всякий знает, что такое кривая, пока не выучится математике настолько, что вконец запутается в бесконечных исключениях Феликс Клейн Математические науки, естественные науки и гуманитарные науки могут быть названы, соответственно, науками сверхъестественными, естественными и неестественными Лев Давидович Ландау Мнимые числа – это прекрасное и чудесное убежище божественного духа, почти что сочетание бытия с небытием Готфрид Вильгельм Лейбниц Женщине-католичке уже позволено избегать беременности при помощи математики, но строго-настрого запрещено прибегать к химии или физике Генри Луис Менкен Легче найти квадратуру круга, чем перехитрить математика Огастес де Морган Математическая истина, независимо от того, в Париже или в Тулузе, одна и та же Блез Паскаль В математике нет символов для неясных мыслей Анри Пуанкаре Чистая математика – это такой предмет, где мы не знаем, о чем мы говорим, и не знаем, истинно ли то, что мы говорим Бертран Рассел Если бы я только имел теоремы! Тогда я бы мог бы достаточно легко найти доказательства Бернхард Риман Подобно тому как все искусства тяготеют к музыке, все науки стремятся к математике Джордж Сантаяна Математика может открыть определенную последовательность даже в хаосе Гертруда Стайн Математики похожи на влюбленных – достаточно согласиться с простейшим утверждением математика, как он выведет следствие, с которым вновь придется согласиться, а из этого следствия – еще одно Бернар Ле Бовье де Фонтенель Разве вы не математик? Нет. Тогда мне не о чем с вами говорить. Я разговариваю лишь с теми, кто владеет методом математического анализа Анатоль Франс Математика похожа на мельницу: если вы засыпете в нее зерна пшеницы, то получите муку, если же засыпете отруби, отруби и получите Андру Филлинг Хаксли Из дома реальности легко забрести в лес математики, но лишь немногие способны вернуться обратно.
Легкость математики основана на возможности чисто логического ее построения, трудность, отпугивающая многих, – на невозможности иного изложения.
Между духом и материей посредничает математика Гуго Штейнгаус В математике следует помнить не формулы, а процессы мышления Василий Петрович Ермаков Нельзя быть математиком, не будучи в то же время и поэтом в душе Софья Васильевна Ковалевская Нельзя быть математиком, не будучи в то же время и поэтом в душе Софья Васильевна Ковалевская Математика принадлежит к числу тех наук, которые ясны сами по себе Карл Густав Якоби В конце концов, окружность бесконечно большого круга и прямая линия — одно и то же Галилео Галилей С тех пор, как математики взялись за теорию относительности, я сам перестал ее понимать Альберт Эйнштейн С тех пор, как математики взялись за теорию относительности, я сам перестал ее понимать Альберт Эйнштейн Законы математики, имеющие какое-либо отношение к реальному миру, ненадежны, а надежные математические законы не имеют отношения к реальному миру Альберт Эйнштейн Математик кое-что может, но, разумеется, не то, что от него хотят получить в данный момент Альберт Эйнштейн Математика — это единственный совершенный метод водить самого себя за нос
Математики вычислили алгоритм убийств Чикатило С помощью математического моделирования ученые США объяснили действия маньяков на примере знаменитого серийного убийцу, советского Джека Потрошителя Андрея Чикатило, которого изобличили в 53 убийствах.
Простейшая модель работы мозга объясняет, как один из самых страшных преступников выбирал своих жертв и почему он убивал их через определенные промежутки времени, говорится в статье из электронной библиотеки Корнелльского университета. Научное открытие, которое поможет криминологам бороться с маньяками, сделали ученые Михаил Симкин из этого вуза, расположенного в штате Нью-Йорк, а также Вани Ройчоудхури из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.
Математики проанализировали поведение Андрея Чикатило и выяснили, что оно укладывается в математическую функцию под названием чертова лестница. График этой функции похож на лестницу с неравными по своей длине ступенями, высота которых постепенно возрастает при движении от нуля к единице.
Как объясняют ученые, хроника преступной деятельности Чикатило напоминает эту лестницу: количество убийств росло по экспоненциальному закону, а временные промежутки между ними сокращались примерно по тому же принципу. Соответствующий график опубликован в журнале Forbes.
Симкин и Ройчоудхури предположили, что этот феномен объясняется тем, что в мозге Чикатило присутствовала группа нервных клеток, отвечавшая за желание совершить очередное убийство, передает РИА Новости.
Эти нейроны постепенно наращивали свою активность и достигали некоторого критического предела. В такой момент желание совершить преступление становилось нестерпимым, что побуждало Чикатило приступить к поиску очередной жертвы. Но после совершения убийства часть клеток выключается на некоторое время, а затем все повторяется вновь.
Руководствуясь этой идеей, математики разработали простейшую компьютерную модель, описывающую нарастание активности сообщества нервных клеток с течением времени. Ученые проследили за работой модели в течение 12 виртуальных лет и сравнили график активности нервных клеток со временем совершения убийств.
Оказалось, что результаты работы модели были очень близки меняющимся временным промежуткам между реальными преступлениями, совершенными ростовским Потрошителем. Симкин и Ройчоудхури полагают, что точность работы созданной ими модели можно улучшить, если добавить дополнительный фактор — успешность убийства. Как объясняют авторы, неудачи редко останавливают серийных убийц, которые часто пытаются найти новую жертву на следующий день после провалившейся попытки.
Кроме того, модель математиков продемонстрировала интересную особенность серийных маньяков — шансы на совершение очередного злодеяния будут гораздо выше после недавно совершенного убийства, чем после продолжительного перерыва между преступлениями. Похожая зависимость прослеживается и в реальном мире. Маньяк с партбилетом Андрей Романович Чикатило совершал убийства с 1978 по 1990 годы, постоянно проживая в городе Шахты Ростовской области. За это время его жертвами стали 21 мальчик, 14 девочек, а также 17 совершеннолетних девушек и женщин. Некоторых жертв он убивал во время служебных командировок и поездок по стране, в частности в Ташкент и Москву.
Андрей Чикатило родился 16 октября 1936 года в селе Яблочное Великописаревского района Харьковской области Украинской ССР. До 12 лет он страдал ночным недержанием мочи, за что был постоянно бит матерью, передает truTV.com.
По некоторым сведениям, на ранимую детскую психику Чикатило могли оказать влияние голодные военные и послевоенные годы. Мать пугала Андрея рассказами про каннибалов и утверждала, что они съели его старшего брата Степана. По одной из версий, выросший Чикатило тоже поедал внутренние органы убитых жертв. По крайней мере, некоторые части тел так и не были найдены.
В 1954 году будущий маньяк окончил среднюю школу и попытался поступить на юридический факультет МГУ. В итоге он получил инженерное образование, а потом стал делать карьеру в Коммунистической партии Советского Союза.
В апреле 1965 Чикатило устроился на должность председателя районного комитета физкультуры и спорта. В 1970, будучи уже в возрасте 33 лет, он заочно окончил педагогический институт по курсу марксизма-ленинизма и литературы, стал работать учителем русского языка и литературы в школе-интернате № 32 Новошахтинска, пишет Википедия.
В 1978 Чикатило вместе с семьей переехал в Шахты, где продолжил педагогическую деятельность. В том же году знаток марксизма-ленинизма совершил свое первое убийство, расправившись со второклассницей Еленой Закотновой.
Как выяснилось позже, Чикатило заманил девочку в укромное место обещаниями подарить жевательную резинку. На допросе маньяк говорил, что сначала хотел только побаловаться с ней. Но когда он попытался ее раздеть, девочка стала кричать и вырываться. Испугавшись, что ее услышат, Чикатило задушил жертву. Страдания умирающей возбудили его. Испытав оргазм, преступник стал убивать людей регулярно.
Решив во что бы то ни стало найти убийцу и поскорее раскрыть резонансное дело, милиционеры выбили показания из ранее судимого за изнасилование Александра Кравченко. По сфабрикованному делу его приговорили к казни и расстреляли.
В 1984 Андрей Чикатило, занимавший тогда пост начальника отдела снабжения Ростовского производственного объединения Спецэнергоавтоматика, был изобличен в краже аккумулятора. Его исключили из партии и приговорили к году исправительных работ. К тому времени он убил уже десятки людей, но выявить маньяка милиция не смогла, и зверские расправы продолжались. Зачастую на изуродованных телах убитых эксперты обнаруживали до шестидесяти ножевых ранений, у многих были отрезаны и откушены носы, языки, гениталии, груди, выколоты глаза.
20 ноября 1990 Андрей Чикатило был арестован. Однако прямых улик у следователей не было, а срок содержания под стражей истекал. Лишь во время беседы с психиатром Чикатило стал давать признательные показания, что позволило оставить его под стражей. 14 февраля 1994 убийца был казнен в Новочеркасской тюрьме.
Старая добрая филолого-математическая забава или цифровой век поэзии Когда точно появился этот вид поэзии сказать трудно. Одни утверждают, что цифровые стихи появились благодаря креативу программистов, которые стремятся все оцифровать. Другие утверждают, что мода на стихи в числах пришла к нам с Запада в 90-е XX века. Третьи говорят, что баловались написанием веселых цифровых стихов еще в школе задолго до всеобщей компьютеризации.
В цифровой поэзии используют только числительные. А для экономии места так числами и записывают. Однако по форме это настоящие стихи. В цифровых стихотворениях сеть и рифма, и ритм, и размер. Единственное, что в них отсутствует — это смысл.
Но в цифровой поэзии смысл далеко не главная составляющая, поэтому без него можно вполне обойтись. По своей информативности, эмоциональной насыщенности, динамике и образности цифровые стихи ближе к музыке — ведь в музыке тоже нет слов и готовых образов, но она красива и волнительна.
|
Дорогой Редакции
, where α and q are parameters.
.
