УДК 330.858:57.048

Игорь Яковенко

Картинка: Хомо советикус
Советская власть за несколько десятилетий смогла вырастить особый тип человека, хомо советикус, проще говоря, совка. О его характеристиках много написано, были проведены масштабные исследования, наиболее значимые — американский Гарвардский проект и вциомовский Человек советский, — позволили многое понять в этом антропологическом феномене.

Писатели сделали в этом направлении не меньше: один Довлатов с его вопросом о тех, кто написал четыре миллиона доносов, обозначил направление отдельного исследования. Да и Булгаков со своими Шариковым и Швондером стоит, с точки зрения осмысления сути данной антропной катастрофы, не меньше Гарвардского проекта.

Советской власти нет уже четверть века. Кто-то считает, что совок умер, частично растворился в рынке и потреблении, частично доживает в зюгановских бабушках. Кто-то считает, что он жив, и вот эти 89% то ли поддерживающих Путина, то ли нарисованных, но по факту поддерживающих, иначе как бы он тут так лихо хозяйничал, — вот эти 89% и есть тот самый воспроизводящийся совок.
Картинка: Kommunizmos
Думаю, что это не так. Настоящий совок умер. Ушел в фундамент социума, в его почву, подпитывая продуктами разложения своего трупа то новое, что возникло в последние 15 лет и сегодня стало самостоятельным социальным феноменом. Новой социальной общностью, Homo putinus. Этот путинский человек образован тремя факторами:

✓ телевизором,
✓ потреблением,
✓ тотальным истреблением любых норм, от моральных и правовых, до языковых и научных.
Картинка: Донос
Довлатовские четыре миллиона доносов писались либо анонимно, либо в уверенности, что авторство доносчика не будет предано публичной огласке. Homo putinus пишет донос открыто, ему в голову не приходит, что он делает что-то не то. Движение Антимайдан направило официальный запрос в Совет Федерации с просьбой проверить деятельность двух мотоклубов:

✓ Hells Angels,
✓ Bandidos Motorcycle Club.

Антимайданщики хотят, чтобы Генпрокуратура внесла эти клубы в списки нежелательных организаций.

— Потому что, — объясняют антимайданщики, — эти злобные мотоциклисты могут быть использованы в качестве силовой поддержки оранжевой революции, которую нам устроит в ближайшее время Госдеп.

Донос подписан Саблиным, Стариковым и Залдостановым. Но очевидно, что автор и инициатор тут один – Хирург. Мотив настолько очевиден, что писать об этом скучно. Ангелы ада и Бандиты – это прямые конкуренты Ночных Волков. А самих Волков после того, как Хирург окончательно принял горизонтальное положение под властью, и особенно после того, как они пожаловались, что на таможне в ходе их марша на Берлин у них отбирали косметички, стали называть не иначе как Голубые киски.

Байкерские клубы – это не собрания любителей поэзии и не уголок тихих игр. Те же Ангелы ада и Бандиты в США в числе источников дохода числили торговлю оружием, наркотой и крышевание притонов с азартными играми и проституцией. Названия этих клубов не обманывают. Ночные волки были созданы по образу и подобию Ангелов ада. В байкерской нормативной системе сотрудничество с властью – роковой выход за флажки, а донос, тем более донос на бывших коллег – преступление, которое трудно вообразить. Хирург не совок. Это типичное явление иной культуры, культуры развитого путинизма. В новостной ленте можно за сутки найти десятки проявлений этой культуры, этого человеческого типа, Homo putinus.

В московском метро на рельсы упала женщина. Молодой человек спрыгнул вниз, вытащил пострадавшую, вылез сам и уехал. История попала в сеть и получила тысячи лайков и перепостов. Люди предлагали руководству метрополитена объявить парню благодарность. В ответ раздался голос Андрея Кружалина, пресс-секретаря московского метрополитена:

— Мы можем выписать ему только штраф в размере 30 тысяч рублей. То, что он сделал, — это жесткое нарушение правил.

Оказывается, упавшая головой вниз женщина обязана была подняться, добежать до первого вагона и самостоятельно вылезти на платформу. А если бы ее в процессе этого предприятия застал поезд, ей следовало лечь между рельсами и пропустить данное транспортное средство над собой. Идиоту, который служит в метро пресс-секретарем, в его квадратную голову уже, видимо, невозможно вдолбить, что, во-первых, обычным гражданам просто негде узнать о правилах поведения в экстремальных ситуациях, а во-вторых, попытка помочь ближнему в беде, это норма, а осуждать за это – моральное уродство.

Советская элита жила в разы лучше народа, но не выпячивала свои распределители. Жрали свой сервелат под одеялом, понимая, что это надо скрывать от людей. Путинские холуи живут уже на порядки богаче, открыто демонстрируют предметы роскоши, стоимость каждого из которых больше бюджета небольшого города. Совки делали много глупостей и гадостей, но, как правило, тайно, скрывали. Homo putinus гадит открыто, да еще с помощью селфи старается, чтобы о его гадости узнало как можно больше народу, желательно, весь мир. Бесстыдство – одно из ключевых отличий нынешней популяции от советской.

Совок жил за железным занавесом и искренне был уверен, что живет хорошо, и весь остальной мир мучается в капиталистическом и колониальном аду. Гарвардский проект, когда после войны опрашивали тысячи наших перемещенных и пленных в Европе и США, то есть, когда можно было открыто говорить, что думаешь, не опасаясь МГБ, подтвердил, что советский человек именно так и думал.

Человек путинский имеет доступ к любой информации. Более двух третей популяции в Интернете. Государственное насилие ничтожно мало по сравнению с СССР. Новочеркасские рабочие в 1962, когда цены повысили, пошли на танки. Путин дал команду уничтожать еду, подмосковным пенсионерам отменили льготы, и хоть бы кто слово против сказал. Добровольное стремление к рабству при доступе к информации и отсутствии критического уровня насилия, — еще одна характерная черта Homo putinus.

Популяция Homo soveticus просуществовала 74 года. Популяция Homo putinus столько не продержится, сгинет от саморазрушения. Надо срочно изучать, пока ее не смыло на новом витке истории.
Картинка: Сволочь

А то останутся в качестве исследования такого уникального продукта человеческой эволюции только рисунки Васи Ложкина…

Текст публикуется по About Russia

Евгений Сеньшин, Александр Задорожный. В верхах будет схватка за последние крохи

Сколько еще протянет путиномика и ждать ли усиления диктатуры? Интервью Андрея Мовчана

В стране продолжает усиливаться репрессивный дух, о чем свидетельствуют новые уголовные дела против участников протестных акций. В то же время очередные заявления Владимира Путина касательно информации в Интернете прозвучали как сигнал к новым ограничениям. При этом экономика России хоть и стагнирует, но вовсе не собирается падать на очередное дно. То есть у режима большой запас прочности. Но куда все-таки мы движемся? На эту тему Znak.com беседует в интервью с экономистом, финансистом, инвестором, управляющим партнером группы компаний Movchan’s Group, экспертом программы Экономическая политика Московского центра Карнеги Андреем Мовчаном. Не так давно он выпустил книгу Россия в эпоху постправды. Здравый смысл против информационного шума, в которой попытался поставить диагноз нынешней эпохе и сделать прогноз по поводу дальнейшей судьбы России.

Путин остается последним европейцем в России

Андрей Андреевич, одна из центральных идей России в эпоху постправды: текущий, архаичный, феодальный по сути, российский режим не изменить, пока не иссякнет рентный ресурс, питающий его, — нефтяной экспорт. То есть, по-видимому, пока не восторжествуют новые технологии генерации и распределения энергии. Когда это произойдет, по вашим представлениям?

Из вашего описания я бы убрал слово архаичный. Архаичный — это нечто такое, что уже не работает сегодня, не эффективно. А российский режим прекрасно работает. Может быть, у нас архаичная экономика. Но в этой экономике текущий режим работает замечательно, по крайней мере, для его бенефициаров. Теперь что касается условий для того, чтобы этот режим перестал быть эффективным. Для этого должно перестать хватать экономических возможностей, обеспечиваемых экспортом углеводородов. Но это не обязательно может случиться из-за новых типов энергии. Это может произойти и в связи с изменением ценовой ситуации на рынке углеводородов. Совершенно необязательно, что нефти будут меньше потреблять. Ее, например, могут найти больше или начать добывать легче. Может сложиться ситуация, когда цена на нефть будет сильно ниже, чем сейчас. Такая ситуация уже была в 90-е. Тогда уж точно не было никакой новой энергетики. Она была даже сильно старее, чем сейчас. А цена на нефть была на мировом рынке все равно низкой. Поэтому тот факт, что мы не видим серьезного продвижения с точки зрения изменения баланса старых и новых методов получения энергии, еще не говорит о том, что мы не можем увидеть периоды сильно низких цен на нефть. Или даже стабилизацию цен на нефть на низком уровне.

Сегодня система монолитна, она устроена так, что элиты, получающие выгоды от сложившейся ситуации, действуют согласованно

По каким еще причинам может иссякнуть нефтяной ресурс нынешних российских феодалов, использующих страну как «внутреннюю колонию»? Из-за резкого падения добычи в России? Обострения ценовой конкуренции на рынках сбыта? Как близко мы от таких перспектив?

Первая — это истощение добычи или резкий рост себестоимости добычи, это должно происходить в 2030-х. Вторая причина плохо предсказуема. Это рост конкуренции и рост предложения на мировом рынке углеводородов. И когда это будет, мы не знаем, но это явно не в ближайшие годы. На пять-семь лет мы можем просматривать рынок нефти, сегодня там нет никаких триггеров, которые бы заставили его стать резко более конкурентным. Есть еще внутренние триггеры. Сегодня система монолитна, она устроена так, что элиты, получающие выгоды от сложившейся ситуации, действуют согласованно. Если по тем или иным причинам эта согласованность уйдет в прошлое и начнется жесткий конфликт между элитными группами, который не сможет быть быстро разрешен, то произойдет много разных событий, которые в том числе повлияют на экспорт нефти.

В своей книге вы перечисляете события, которые могут послужить катализаторами будущего неизбежного кризиса сложившейся экономико-политической системы: развал жилищно-коммунальной инфраструктуры, коллапс целых индустрий — например, строительной, логистической и т.д., утрата 5 — 10 млн. рабочих мест. Наблюдаете ли вы приметы того, что эти риски уже реализуются?

Российская власть не скрывала того, что последние пять — семь лет она строила модель, рассчитанную на стабилизацию ситуации. Без роста, с мягким сползанием показателей, но зато без резких скачков и каких-нибудь черных лебедей. И власти это удалось.

Она построила систему, в которой слабая экономика сочетается с сильным бюджетом и государство в состоянии заливать деньгами возникающие прорехи, демпфируя тем самым проблемы.

И такая экономика может продолжать существовать долго по меркам жизни политического режима, десятилетний запас у нее еще есть.

В России в эпоху постправды вы неоднократно возвращаетесь к видению того, что на смену путинскому режиму придут левые популисты, а ля Глазьев, как в Аргентине 1940-х или в Венесуэле 2000-х. Ведь таков основной запрос большинства нашего общества, которому присуще иждивенчество и вера в чудо. А вслед за левыми популистами типа Уго Чавеса к власти, по закону маятника, может прийти правая диктатура. Вы полагаете, нам не удастся после путинизма остановиться на более «легком», цивилизованном варианте — политическом либерализме с социально ориентированной экономикой — и таким образом избежать диктатуры?

Теоретически после Путина занять позицию #1 в стране мог бы человек либеральных взглядов, который не побоялся бы постепенно внедрять их в жизнь. Такой второй Горбачев. На фоне первого скачка, который осуществил реальный Горбачев, его последователь мог бы довести дело до конца и сделать Россию либеральной страной. Но это все теория. А на практике лидеров выбирает элита. В России она четко простроена. Она замкнутая, или, как говорили братья Стругацкие, свернувшаяся, она ориентирована на эксплуатацию внутренней колонии, на ресурсную ренту, отсюда охранительство, поскольку нужно защищать свою долю пирога. Это значит, что роль силовиков велика и она будет только увеличиваться по мере сокращения пирога. Это значит, что в конечном итоге будут решать силовики, кто и как будет управлять страной.
Поэтому, конечно, Путин остается последним европейцем в России. Не в том смысле, что он носитель подлинной европейской политической культуры, а в том смысле, что пришедшему ему на смену главе государства европейские ценности будут еще более чужды. И тут вопрос только в степени отрицания европейскости: он будет неевропейцем, как азиатский сатрап или как латиноамериканский каудильо. Если это азиатский сатрап, то это будет жесткая диктатура и репрессии. Каудильо — левая популистская диктатура. Но и то, и другое неприятно для экономики и либеральной части общества. Скорее всего, следующая властвующая группа еще больше будет ограждать страну от внешнего влияния. На смену нынешним мягким репрессиям придут репрессии более серьезные. У власти будут люди, которые не прошли 90-е, не выросли из либерализации экономики, а пришли сразу делить и охранять.
Но все это только фантазии. Никто не знает на 100% будущего. У России минимум три сценария: левая популистская диктатура, азиатская диктатура и, возможно, либерализация, перестройка-2.

Если мы говорим о сценариях диктатуры, то так ли они плохи и стоит ли их сильно бояться? Пиночет, военные — президенты Южной Кореи в 1960 — 90 — классические примеры диктаторов. Тем не менее благодаря им весь мир знает о феноменах чилийского и корейского экономического чуда. Может, и в России диктатура, ориентированная на Запад, — не худший, а то и наиболее эффективный путь к экономическому прорыву?

Это некий четвертый сценарий — правая диктатура, открытая миру и ориентирующаяся на развитые страны. Чтобы это случилось, Россия должна сильно поменяться ментально и перестать быть ресурсной страной. И Южная Корея, и Сингапур свое богатство черпали в международной кооперации. В Южной Корее не было базы, чтобы создавать свое богатство из внутренних ресурсов.
Чили — это ресурсная экономика, она добывает медь и поставляет ее по всему миру. Но Чили не является достаточно крупным игроком и потому не может диктовать на международном рынке свои условия. У Чили нет ядерного оружия. У Чили нет имперских амбиций. Если бы политика Чили всерьез не нравилась крупным игрокам, то у нее перестали бы покупать медь и тема была бы закрыта.
Россия находится в совершенно другом положении, она с одной стороны независима политически, а с другой — крайне взаимозависима с Евросоюзом. Россия поставляет Евросоюзу основную массу своей нефти и газа. От Евросоюза Россия получает основную массу доходов. Ситуация устраивает обе стороны. Поэтому российской власти нет никакого смысла открываться и идти на поводу у глобальных игроков, делиться доходами и пространством. Она вполне может продолжать богатеть на фоне обнищания основной массы страны, не ожидая прихода иностранного капитала. Поэтому вероятность прозападной или интернациональной правой диктатуры равна нулю.

В стране за 10 — 15 лет вполне может сформироваться база для возникновения ультралевого тоталитаризма

Тревога, которой вы делитесь в книге: в нашем посттравматическом обществе, где, будь реальная выборность власти, победил бы условный Сталин, может сложиться приятие тоталитарного сценария, по мере ослабления существующего режима может произойти перехват власти силами, готовыми на практике внедрять методы «отца народов». Вы считаете реванш сторонников тоталитарных практик реальной угрозой? Кого вы имеете в виду, когда говорите о реваншистах? Ну, не про КПРФ же идет речь. А какая еще есть в стране многочисленная политическая сила, которая культивирует ностальгию по советскому периоду и сталинизму?

КПРФ на сегодня абсолютно не тоталитарная партия, это левые популисты. КПРФ намного ближе идеологически к режимам типа Уго Чавеса, чем даже к практикам Мао Цзэдуна или Сталина. И вообще, поляна на сегодня зачищена от всех потенциальных конкурентов нынешнего президента, в том числе не стоит ждать, что на выборах победил бы условный сталинист или группа людей, жаждущих тоталитарного реванша. Но коммунистический режим тоталитарного типа почти никогда не возникает сразу после право-центристских режимов. Чаще всего существует переходный левый период, в течение которого личные свободы еще не узурпируются властью, а экономика уже существенно трансформируется под будущий тоталитаризм. Как мы знаем, в России есть те, кто верит в сталинизм, в левую экономику, которые поддерживают имперские амбиции, как мы это видели на примере Крыма. И если к власти придут левые популисты, то в стране за 10 — 15 лет вполне может сформироваться база для возникновения ультралевого тоталитаризма.

Важнейшая задача либеральной оппозиции, говорите вы, — не допустить нового 1917, прихода к власти красно-коричневых, работать с властью, элитами и общественным мнением. Однако способна ли на это существующая оппозиция — и с точки зрения интеллектуальных и деятельных усилий, и с точки зрения влияния на власть, элиты и общественное мнение? По поводу последнего: вы сами отмечаете, что аудитория независимых СМИ составляет не больше 10%. И это скорее те, кого убеждать уже не надо.

В России реальной оппозиции нет. В России существуют партии-марионетки, которые называются парламентской оппозицией. Это контролируемые властью организации, которые выполняют для нее определенную работу, в том числе обеспечивают общественную потребность в демократии, выборах и плюрализме. Правда, если власть ослабнет, то эти организации вполне могут начать играть собственную роль. И поскольку их сегодняшняя роль состоит в популистском оппонировании власти, именно в этом причина высокой вероятности смены власти на левую и популистскую.
     Что касается либерально-демократической оппозиции, то ее просто нет. Вместо нее есть некое маргинальное сообщество из нескольких тысяч человек, варящихся в своем круге и не имеющих контакта с обществом. Есть также марионетки, которые финансируются из Кремля. Есть люди, которые объявляют себя либерально-демократической оппозицией, но при этом их высказывания имеют мало общего с либерализмом и демократией. Они левые, часто националистические и иногда даже вполне тоталитарные. Их взгляды часто прячутся в общем фоне разговоров про борьбу с коррупцией и за свободу. Но когда им начинаешь задавать вопрос, а как выглядит та самая свобода, к которой вы стремитесь, то оказывается, что свобода для них — это их диктатура с абсолютно левыми подходами к устройству страны. Не удивительно, что эти люди легко сотрудничают с КПРФ. Все вместе это свидетельствует о том, что такая оппозиция — это тоже не шанс для либерализма.
     Другое дело, что есть отдельные люди, которые делают, говорят и пишут правильные вещи. Это Ольга Романова, Вячеслав Иноземцев, Сергей Гуриев, Дмитрий Гудков, еще несколько десятков, возможно сотен тех, кто совмещает малые дела и большую просветительскую работу. Они пытаются что-то делать и на что-то влиять. Если бы таких людей было не несколько десятков, а хотя бы 5 тыс., то, не претендуя ни на какие должности, не создавая никакой власти, не устраивая митингов, можно было бы влиять на общественное мнение и власть. И там, где к таким лидерам мнений присоединяется та или иная «гильдия», иногда происходят полезные изменения.
     Вот плохой, но очень простой пример: недавно власть высказала идею об изменении критериев налогового резидентства в стране. Выступило несколько людей с позиции против, они аргументировали свои доводы. Свое мнение сказал РСПП. И вот уже Силуанов говорит, что такое изменение будет добровольным, а не принудительным. Большое это влияние на власть? Нет, оно точечное, но все-таки важное. Верю ли я, что таким влиянием на власть можно что-то всерьез изменить? Конечно, не верю. Но параллельно с влиянием на власть такая работа влияет на общественное мнение, на позицию элиты. И это очень важно.