Веселая наука

Иконка: Аннотация Фридрих Ницше

УДК 101.1

Первая книга

1. Учителя о цели существования

Задачей, всех и каждого в отдельности: делать то, что способствует сохранению рода человеческого. И вовсе не из чувства любви к этому роду, а просто потому, что в них нет ничего, что было бы старше, сильнее, беспощаднее, неопреодолимее этого инстинкта, — ибо инстинкт этот как раз и есть сущность нашей породы и нашего стада. И хотя люди с присущей им близорукостью, доставляющей на пять шагов, довольно быстро привыкают тщательно делить своих ближних на полезных и вредных, добрых и злых, все-таки, беря в больших масштабах и по более длительному размышлению о целом, становишься недоверчивым к этой тщательности и этому разделению и вконец утверждаешься в своем сомнении. Даже вреднейший человек есть, быть может, все еще полезнейший в том, что касается сохранения рода, ибо он поддерживает в себе или, посредством своего воздействия, в других влечения, без которых человечество давно ослабло бы и обленилось. Ненависть, злорадство, хищность, властолюбие и что бы еще ни называлось злым принадлежат к удивительной экономии сохранения рода, разумеется дорогостоящей, расточительной и в целом весьма глупой экономии, которая, однако, до сих пор убедительным образом сохраняла наш род. Я и не знаю, можешь ли ты, милый мой сородич и ближний, вообще жить в ущерб роду, стало быть, неразумно и урно; то, что могло бы повредить роду, пожалуй, вымерло уже много тысячелетий назад и принадлежит теперь к невозможным даже для самого Бога вещам. Отдайся лучшим твоим или худшим влечениям и прежде всего погибни! — в обоих случаях ты, по-видимому, окажешься в некотором смысле все еще покровителем и благодетелем человечества и сможешь на основании этого иметь своих хвалителей — и равным образом пересмешников! Но ты никогда не найдешь того, кто сумел бы в полной мере высмеять тебя, отдельного человека, даже в лучших твоих качествах, кто смог бы в достаточной для тебя мере и сообразно действительности проникнуться твоим безграничным мушиным и лягушачьим убожеством! Смеяться над самим собой так, как следовало бы смеяться, чтобы высмеяться по всей правде, — для этого до сих пор лучшим людям недоставало чувства правды, а одареннейшим гениальности! Быть может, и у смеха есть еще будущее! Оно наступит тогда, когда положение род есть все, некто есть всегда никто станет плотью и кровью людей, и каждому в любое время будет открыт доступ к этому последнему освобождению и безответственности. Тогда, быть может, смех соединится с мудростью, быть может, из всех наук останется лишь веселая наука. Нынче дело обстоит еще совершенно иначе, нынче комедия существования не осознала еще себя самое — нынче царит все еще время трагедии, время нравоучений и религий. Что означает непрерывно новое появление этих основателей моральных учений и религий, этих зачинщиков борьбы за нравственные оценки, этих учителей угрызений совести и религиозных войн? Что означают эти герои на этой сцене? — ибо до сих пор и не было иных героев, а все прочее, лишь временами мелькающее и выпирающее, служило всегда лишь подспорьем этих героев, все равно, в качестве ли технического оборудования сцены и кулис или в роли доверенных лиц и камердинеров. — Само собой разумеется, что и эти трагики работают в интересах рода, хотя бы им при этом и мнилось, что работают они в интересах Бога и как посланцы Бога. И они способствуют жизни рода, способствуя вере в жизнь.

Жить стоит, — так восклицает каждый из них, — она что-нибудь да значит, эта жизнь, жизнь имеет что-то за собою, под собою, учтите это!

То влечение, которое в равной мере господствует в самых высоких и самых пошлых людях, влечение к сохранению рода, выступает время от времени в качестве разума и духовной страсти; тогда оно окружает себя блистательной свитой оснований и изо всех сил тщится предать забвению, что оно является, по сути, влечением, инстинктом, глупостью, беспочвенностью. Жизнь должна быть любима, так как! Человек должен быть полезным себе и своему ближнему, так как! И как бы еще ни назывались ныне и присно все эти должен и так как! Для того, чтобы происходящее по необходимости и всегда, само по себе и без всякой цели отныне казалось целеустроенным и светило человеку, как разум и последняя заповедь, — для этого выступает этический наставник в качестве учителя о цели существования; для этого изобретает он второе и иное существование и с помощью своей старой механики снимает это старое будничное существование с его старых будничных петель. Да! Он отнюдь не хочет, чтобы мы смеялись над существованием ни над самими собой — ни над ним самим; для него некто всегда есть некто, нечто первое и последнее и неслыханное, для него не существует никакого рода, никаких сумм, никаких нулей. Как бы глупы и химеричны ни были его вымыслы и оценки, как бы ни недооценивал он хода при родных событий и ни отрицал его условий — а все этики были до сих пор настолько глупы и противоестественны, что от каждой из них человечество сгинуло бы, овладей они человечеством, — тем не менее! всякий раз, когда герой вступал на подмостки, достигалось нечто новое, до жути противоположное смеху, то глубокое потрясение множества индивидуумов при мысли:

Да жить стоит! Да, и я стою того, чтобы жить!

— жизнь и я и ты и все мы вместе снова на некоторое время становились себе интересными. — Нельзя отрицать, что до сих пор над каждым из этих великих учителей цели надолго воцарялись и смех, и разум, и природа: короткая трагедия в конце концов переходила всегда в вечную комедию существования, и волны несметного смеха — говоря вместе с Эсхилом — должны еще разразиться над величайшими из названных трагиков. Но при всем этом исправительном смехе все же непрерывно новое появление учителей о цели существования в целом изменило человеческую природу — теперь у нее стало одной потребностью больше, именно, потребностью в непрерывно новом появлении таких учителей и учений о цели. Человек понемногу стал фантастическим животным, которое в большей степени, чем любое другое животное, тщится оправдать условие существования: человеку должно время от времени казаться, что он знает, почему он существует, его порода не в состоянии преуспевать без периодического доверия к жизни! без веры в разум, присущий жизни! И снова время от времени будет человеческий род постановлять: есть нечто, над чем абсолютно нельзя больше смеяться! А наиболее осмотрительный друг людей добавит к этому:

не только смех и веселая мудрость, но и трагическое со всем его возвышенным неразумием принадлежит к числу необходимых средств сохранения рода! — И следовательно! Следовательно! Следовательно! О, понимаете ли вы меня, братья мои? Понимаете ли вы этот новый закон прилива и отлива? И у нас есть свое время!

Иконка: К содержанию

2. Интеллектуальная совесть

Я постоянно прихожу к одному и тому же заключению и всякий раз наново противлюсь ему, я не хочу в него верить, хотя и осязаю его как бы руками: подавляющему большинству недостает интеллектуальной совести; мне даже часто кажется, что тот, кто притязает на нее, и в самых населенных городах пребывает одиноким, как в пустыне. Каждый смотрит на тебя чужими глазами и продолжает орудовать своими весами, называя это хорошим, а то плохим; ни у кого не проступит на лице краска стыда, когда ты даешь ему понять, что гири эти не полновесны, — никто и не вознегодует на тебя: возможно, над твоим сомнением просто посмеются. Я хочу сказать: подавляющее большинство не считает постыдным верить в то или другое и жить сообразно этой вере, не отдавая себе заведомо отчета в последних и достовернейших доводах за и против, даже не утруждая себя поиском таких доводов, — самые одаренные мужчины и самые благородные женщины принадлежат все еще к этому подавляющему большинству. Что, однако, значат для меня добросердечие, утонченность и гений, если человек, обладающий этими добродетелями, позволяет себе вялость чувств в мнениях и суждениях, если взыскание достоверности не является для него внутреннейшей страстью и глубочайшей потребностью — как нечто такое, что отделяет высших людей от низших! Я подмечал у иных благочестивых людей ненависть к разуму и был им за это признателен: по крайней мере здесь выдавала себя еще хоть злая интеллектуальная совесть! Но стоять среди этой rerum concordia discors, среди всей чудесной неопределенности и многосмысленности существования и не вопрошать, не трепетать от страсти и удовольствия самого вопрошания, даже не испытывать ненависти к вопрошающему, а лишь вяло, пожалуй, над ним потешаться — вот что ощущаю я постыдным, и именно этого ощущения ищу я прежде всего в каждом человеке: какое-то сумасбродство убеждает меня все снова и снова, что каждый человек, будучи человеком, испытывает его. Это и есть мой род несправедливости.
Иконка: К содержанию

3. Благородное и пошлое

Пошлым натурам все благородные, великодушные чувства кажутся нецелесообразными и оттого первым делом заслуживающими недоверия: они хлопают глазами, слыша о подобных чувствах, и как бы желают сказать:

наверное, здесь кроется какая-то большая выгода, нельзя же всего знать

— они питают подозрение к благородному, как если бы оно окольными путями искало себе выгоды. Если же они воочию убеждаются в отсутствии своекорыстных умыслов и прибылей, то благородный человек кажется им каким-то глупцом: они презирают его в его радости и смеются над блеском его глаз.

Как можно радоваться собственному убытку, как можно с открытыми глазами очутиться в проигрыше! С благородными склонностями должна быть связана какая-то болезнь ума

— так думают они и при этом поглядывают свысока, не скрывая презрения к радости, которую сумасшедший испытывает от своей навязчивой идеи. Пошлая натура тем и отличается, что она незыблемо блюдет собственную выгоду и что эта мысль о цели и выгоде в ней сильнее самых сильных влечений: не соблазниться своими влечениями к нецелесообразным поступкам — такова ее мудрость и ее самолюбие. В сравнении с нею высшая натура оказывается менее разумной, ибо благородный, великодушный, самоотверженный уступает на деле собственным влечениям и в лучшие свои мгновения дает разуму передышку. Зверь, охраняющий с опасностью для жизни своих детенышей или следующий во время течки за самкою даже на смерть, не думает об опасности и смерти; его ум равным образом делает передышку, ибо удовольствие, возбуждаемое в нем его приплодом или самкою, и боязнь лишиться этого удовольствия в полной мере владеют им; подобно благородному и великодушному человеку, он делается глупее прежнего. Чувства удовольствия и неудовольствия здесь столь сильны, что интеллект в их присутствии должен замолкнуть либо пойти к ним в услужение: тогда у такого человека сердце переходит в голову, и это называется отныне страстью. Неразумие или косоразумие страсти и оказывается тем, что пошлый презирает в благородном, в особенности когда оно обращено на объекты, ценность которых кажется ему совершенно фантастичной и произвольной. Он злится на того, кто не в силах совладеть со страстями брюха, но ему все же понятна прелесть, которая здесь тиранит; чего он не понимает, так это, к примеру, способности поставить на карту свое здоровье и честь во исполнение познавательной страсти. Вкус высшей натуры обращается на исключения, на вещи, которые по обыкновению никого не трогают и выглядят лишенными всяческой сладости; высшей натуре присуща своеобычная мера стоимости. При этом большей частью она и не предполагает, что в идиосинкразии ее вкуса наличествует эта самая своеобычная мера стоимости; скорее, она принимает собственные представления о ценности и никчемности за общезначимые и упирается тем самым в непонятное и непрактичное. Крайне редкий случай, когда высшая натура в такой степени обладает разумом, что понимает обывателей и обращается с ними, как они есть; в большинстве случаев она верит в собственную страсть как в нечто неявно присущее всем людям, и именно эта вера исполняет ее пыла и красноречия. Если же и такие исключительные люди не чувствуют себя исключениями, как должно было им удаваться когда-либо понимать пошлые натуры и достойным образом оценивать правило, исключениями из которого они являются! — и вот сами они разглагольствуют о глупости, негодности и нелепости человечества, изумляясь тому, сколь безумны судьбы мира и почему он не желает сознаться себе в том, что ему нужно. — Такова извечная несправедливость благородных.
Иконка: К содержанию

4. Благородное и пошлое

Самые сильные и самые злые умы до сих пор чаще всего способствовали развитию человечества: они непрестанно воспламеняли засыпающие страсти — всякое упорядоченное общество усыпляет страсти, — они непрестанно пробуждали чувство сравнения, противоречия, взыскания нового, рискованного, неизведанного, они принуждали людей выставлять мнения против мнений, образцы против образцов. Это делалось оружием, ниспровержением межевых знаков, чаще всего оскорблением благочестия, — но и новыми религиями и нравоучениями! Каждому учителю и проповеднику нового присуща та же злость, которая дискредитирует завоевателя, хотя она и обнаруживается более утонченно, без моментального перехода в мышечные реакции, и именно поэтому не столь дискредитирующим образом! Новое, однако, при всех обстоятельствах есть злое, нечто покоряющее, силящееся ниспровергнуть старые межевые знаки и старые формы благочестия, и лишь старое остается добрым! Добрыми людьми во все времена оказываются те, кто поглубже зарывает старые мысли и удобряет ими плодоносную ниву, — земледельцы духа. Но каждая земля в конце концов осваивается, и все снова и снова должен появляться лемех злого. — Нынче существует одно основательное лжеучение морали, особенно чествуемое в Англии: согласно этому учению, понятия добро и зло являются результатами опытных наблюдений над целесообразным и нецелесообразным; согласно ему, то, что называется добрым, содействует сохранению рода, а то, что называется злым, вредит ему. На деле, однако, злые влечения целесообразны, родоохранительны и необходимы не в меньшей степени, чем добрые, — лишь функция их различна.
Иконка: К содержанию

5. Безусловные обязанности

Все люди, которые испытывают нужду в наиболее сильных словах и звучаниях, в красноречивейших жестах и позах, чтобы вообще воздействовать, — революционные политики, социалисты, проповедники покаяния с христианством или без него, все те, для которых неприемлем всякий половинчатый успех, — все они говорят об обязанностях, и только об обязанностях, носящих безусловный характер, — без таковых они нее имели бы никакого права на свой большой пафос: это отлично известно и им самим! Так, хватаются они за нравственные философии, проповедующие какой-нибудь категорический императив, или они принимают в себя толику религии, как это сделал, например, Мадзини. Поскольку им хочется внушить к себе безусловное доверие, им необходимо прежде всего безусловно доверять самим себе, на почве какой-нибудь последней непререкаемой и в себе возвышенной заповеди, служителями и орудиями которой они себя чувствуют и выставляют. Здесь мы имеем самых естественных и большей частью весьма влиятельных противников нравственного просвещения и скепсиса — но они встречаются редко. Напротив, очень обширный класс этих противников наличествует всюду, где интерес учит подчинению, в то время как репутация и честь, казалось бы, запрещают подчинение. Тот, кто чувствует себя обесчещенным при одной лишь мысли, что он является орудием в руках какого-либо правителя или какой-либо партии и секты, или даже денежной власти, и, будучи, к примеру, отпрыском старой гордой фамилии, тем не менее хочет или вынужден быть в своих собственных глазах и в глазах общественности этим орудием, тому необходимы патетические принципы, которые всякий раз можно иметь на кончике языка, — принципы безусловного долженствования, которым можно подчиняться, делая это напоказ, без всякого стыда. Любое более утонченное раболепие крепко держится за категорический императив и является смертельным врагом тех, кто силится отнять у долга его безусловный характер: этого требует у них приличие, и не только приличие.
Иконка: К содержанию

Фридрих Ницше. Веселая наука. Первая книга. Страницы   1   2   3   4   5   6   Вторая книга   Третья книга   Четвертая книга   Пятая книга

Шутка, хитрость и месть

Прелюдия в немецких рифмах
Продолжение. К началу
     59. Перо царапает
Перо царапает: вот черт!
Одно проклятье – эти кляксы! –
И лист бумаги распростерт,
Как будто весь измазан ваксой.
Но даже так, с какой душой
Перо за мыслью поспевает!
Хоть и неясен почерк мой –
Пустое. Кто его читает?

     60. Высшие люди
Хвала идущему все выше!
Но тот, другой идет все ниже!
Он и хвалы самой превыше,
Он дан нам свыше!

     61. Скептик говорит
Уже полжизни на часах,
Душа сдвигается со стрелкой!
Как долго ей еще впотьмах
Блуждать и биться дрожью мелкой?
Уже полжизни на часах:
И каждый час, как недуг, длинный!
Что ищешь ты? Зачем же? Ах,
Причину этой вот причины!

     62. Ecce Homo
Мне ль не знать, откуда сам я?
Ненасытный, словно пламя,
Сам собой охвачен весь.
Свет есть все, что я хватаю,
Уголь все, что отпускаю:
Пламя – пламя я и есмь!

     63. Звездная мораль
В твоей провиденной судьбе,
Звезда, что этот мрак тебе?
Стряхни блаженно цепь времен,
Как чуждый и убогий сон.
Иным мирам горит твой путь,
И ты о жалости забудь!
   Иконка: Наверх
© Fishki.net https://fishki.net/2460704-chernomyrdinki.html

Виктор Степанович Черномырдин

     3 ноября 2010 в Москве на 73 году жизни скончался бывший премьер-министр России Виктор Черномырдин, многолетний посол РФ в Украине, в последнее время занимавший пост специального представителя президента по вопросам экономического сотрудничества с государствами-участниками СНГ.

     Он был настоящим русским мужиком. С одной стороны, опытным и по-народному мудрым, а с другой — с удивительным чувством юмора и фантастическим фольклорным языком. Черномырдин еще был человеком душевным и добрым, что большая редкость для начальства.
Памяти В.С. Черномырдина. Черномырдинки
   1. Что говорить о Черномырдине и обо мне?
   2. У меня к родному языку вопросов нет.
   3. Я далек от мысли…
   4. А кого обвиняют в коррупции? Меня? США? А чего это они вдруг проснулись?
    5. В харизме надо родиться.
   6. Без Черномырдина Мамай по стране прошел. Срубили сук, на котором сидели.
   7. Вряд ли должность определяет или дает мне какой-то вес. Ну куда же еще больше нужно человеку, который все уже прошел, все многое знает в этой жизни. Многое знаю. Может, даже лишнее.
   8. Да вы знаете – вот это вот я читаю, слушаю, уже просто теперь не обращаю внимания. Такое впечатление, что Черномырдина все хотят куда-то устроить. С чего бы это?
   9. Да и я вон в своем седле премьерском – только ветер в ушах.
  10. Да, моя специальность и жизнь проходили в атмосфере нефти и газа.
  11. Депутаты все высказались, чтобы я шел. Избирался точнее.
  12. Для меня там проблем нету ни с кем. Я встречаюсь с руководителями… и с послами, и с теми, и с другими, но я публично не кричу. А мне и не надо. Я и так два слова скажу…
  13. Если бы я все назвал, чем я располагаю, да вы бы рыдали здесь!
  14. Если не будет продвижения, меня без моего согласия уволят. Не уволят, а выгонят.
О переговорах в Югославии
  15. Если я еврей – чего я буду стесняться?! Я, правда, не еврей.
О том, что Березовский стесняется, что он еврей
  16. Кpасивых женщин я yспеваю только заметить. И ничего больше.
  17. Когда моя наша страна в таком состоянии – я буду всё делать, я буду всё говорить! Когда я знаю, что это поможет, я не буду держать за спиной!
  18. Лично для себя я принял решение и я никогда в этом себе, как говорится, не ловчил и не ловчу.
О переходе в Единство
  19. Мне как-то самому неудобно говорить, чем я стал новее. Увидите еще, подождите, дайте разогреться.
  20. На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.
Итоги #26, 1999
  21. Никак еще не могу это для себя понять: где я? куда я попал?
О Единстве на встрече с журналистами в Госдуме 18 января 2000
  22. Никто, наверное, не подумает, что Черномырдин занимается охотой ради мясных дел. Нет, Боже упаси, Боже упаси!
  23. Ну, кто меня может заменить? Убью сразу… Извините.
  24. Ну, Черномырдин говорил не всегда так складно. Ну и что? Зато доходчиво. Сказал – и сразу все понимают. Ну, это мой, может быть, стиль. Может я не хочу сказать, что самый правильный, но очень понятный и доходчивый. А это нужно сейчас.
  25. Рубль при мне обвалился? Вы что, ребята? Когда ж вы это успели всё? Наделали, значит, тут кто-то чего-то, теперь я и рубль ещё обвалил!
  26. Черномырдину пришить ничего невозможно.
  27. Что я буду в тёмную лезть. Я еще от светлого не отошёл.
На вопрос, будет ли он участвовать в теневом кабинете
  28. Я говорю это, как человек, которому и просто, и который знаю и не очень понимаю, я это не только и, это непозволительно и части любого человека, так, или группы.
  29. Я готов и буду объединяться со всеми. Нельзя, извините за выражение, все время врастопырку!
  30. Я не из тех людей, чтобы доводить до мордобоя, я извиняюсь за слово. И мордобой-то опять не они же бы, не их же! Если бы их бы там навесить – это бы с удовольствием! А те мордобой-то, в мордобое люди же бы участвовали: народ как всегда.
  31. Я не тот человек который живет удовлетворениями.
  32. Я с молодых лет… всегда работал первым лицом.
  33. Я тоже несу большую нагрузку. И у меня тоже голос сел. А я ведь даже вчера не пил. И другого ничего не делал. Я бы это с удовольствием сделал.
  34. Говорил, говорю и буду говорить: не станет Черномырдин, не произойдет этого, как бы некоторые ни надеялись. Потому что, когда такие задачи стоят, когда мы так глубоко оказались, не время сейчас. Меня многие, я знаю, из-за того, что Черномырдин очень многим оказался, как в горле, как говорится. Но я всем хочу сказать, не говоря уж о Борисе Николаевиче, что пусть они не думают, что так легко. Ведь люди видят, кто болеет за судьбу, а кто просто занимается под маркой. Я знаю, кто тут думает, что пробил его наконец. Черномырдин всегда знает, когда кто думает, потому что он прошел все это от слесаря до сих пор. И я делаю это добровольно, раз иначе нельзя, раз такие спекуляции идут, что хотят меня сделать как яблоко преткновения. Это надо внимательно еще посмотреть, кому это надо, чтобы вокруг Черномырдина создавать атмосферу. Все должны знать: сделанного за годы реформ уже не воротишь вспять!
Фрагмент телевизионного выступления ЧВС до его редобработки, опубликованный бюллетенем Самиздат, 1998
  35. Я далек от того, что сегодня нет замечаний, что сегодня нет проблем. Я, может быть, их бы больше сегодня сказал. Я еще раз просто одно: давайте говорить на нормальном языке!
  36. А как мы вот сейчас можем тут сказать, можем что-то показать. Не это сегодня главное. Надо еще подумать – а что показывать.
О переговорах по Югославии
  37. В Югославии катастрофа. Катастрофа – это всегда плохо!
О войне в Югославии, 1999
  38. Вероятность участия российских бизнесменов в приватизации украинских предприятий существует. А что, они – рыжие, чтобы не участвовать в украинских приватизационных конкурсах?
  39. Весь мир сейчас идет наоборот.
  40. ЕС заявляет Украине, с кем она должна быть, с ЕС или Россией, нормальных людей это коробит… Россия никуда не собирается вступать, иначе можно на что-то наступить.
  41. Клинтона целый год долбали за его Монику. У нас таких через одного. Мы еще им поаплодируем. Но другое дело – Конституция. Написано: нельзя к Монике ходить – не ходи! А пошел – отвечай. Если не умеешь… И мы доживем! Я имею в виду Конституцию.
  42. Миссия МВФ уехала, и все сразу в панику – почему, за что? На кого обиделись? Слушайте, они всегда уезжают, и приезжают. Но когда ведется такая работа в жестком режиме – они не уедут! Не уедут. Или уедут, а на следующий приедут. Или прилетят, будем так говорить. Это очень важный момент. Ну, это мое мнение. Я так считаю. Думаю, здесь надо. Один плюс – минус роли не играет. Абсолютно никакой. Только в положительном плане.
  43. Нам НАТО не угрожает. С чего вы взяли, что вступление Украины в НАТО может нам угрожать? Я хочу сказать проще. Мы в России не хотим, чтобы Украина из ближнего зарубежья превратилась в дальнее. Этим должна быть больше обеспокоена Украина, чем мы!
  44. Правильно или не правильно – это вопрос философский.
О Балканском конфликте
  45. Россия – это континент, и нам нельзя тут нас упрекать в чем-то. А то нас одни отлучают от Европы, вот, и Европа объединяется и ведет там какие-то разговоры. Российско-европейская часть – она больше всей Европы вместе взятая в разы! Чего это нас отлучают?! Европа – это наш дом, между прочим, а не тех, кто это пытается все это создать и нагнетает. Бесполезно это!
Итоги, #46, 2000
  46. Россия со временем должна стать еврочленом!
  47. Сегодня мировая система финансовая понимает, что происходит в России, и не очень хочет, чтобы здесь было… ну, я не хочу это слово употреблять, которым я обычно пользуюсь…
  48. Так тут уж нельзя так перпендикулярно понимать: мы Вас не тронем, Вы нас не трожьте!
О миротворческих предложениях Е. Примакова
  49. Там простых решений нет, там по Косово не все понятно, как говорят, чтобы на тарелочке все поднести. Надо не изолировать сербов, но и не усиливать.
  50. Трагедия на Балканах. И поехать, увидеть и сразу получить по заслугам – я далёк от этого.
О своей поездке в Югославию
  51. Я господина Буша-младшего лично не знаю, но вот с отцом его, господином Бушем-старшим я знаком и жену его, господину Буш тоже знаю.
  52. Я могу еще раз сказать свою позицию: ЕЭП прежде всего Украине нужнее, чем кому-либо из четырех государств. Мы проживем, уверяю вас… У вас одно правительство заявляет, что хотят, Президент говорит, что Украина будет участвовать, вас – Ивановых трудно понять.
  53. Я не дипломат. И не собираюсь быть дипломатом. И то, что мы достигли договоренности – абсолютно не дипломатическим путем. Абсолютно.
О Балканском конфликте
  54. Я сказал американцам:
   У нас воруют больше. Причем уже сто лет. Чего вы привязались к России? Чего вы вообще лезете?
  55. Я щас скажу и по другим, там не только Зюганов, но и туда ездили Немцов, и не поймешь с чем.
  56. Я, например, не почувствовал, что к нам какая-то вот есть… вроде бы нас оставить один на один, что бы у нас было… что бы они хотели, чтобы у нас было плохо. Они переживают, они волнуются.
О миссии МВФ
  57. Сейчас там что-то много стало таких желающих все что-то возбуждать. Все у них возбуждается там. Вдруг тоже проснулись. Возбудились. Пусть возбуждаются. Что касается кредитов – то понимаете, что касается кредитов и механихмов распределения – о чем они здесь? Где? Почему? Что и как они могут знать?
Об обвинениях Буша-младшего
  58. Слышите, что ждут от нас? С-300. Это мы знаем, что это такое. Это не дай бог! Сегодня С-300, а завтра давай другое… а послезавтра – третье. Вот это что такое!
  59. А кто попытается мешать – о них знаем мы в лицо! Правда, там не назовёшь это лицом!
  60. А мы еще спорим, проверять их на психику или нет. Проверять всех!
О депутатах Госдумы
  61. Бабушка с дедушкой вместе зашли в кабинку. Интересно, а как же дедушка может без бабушки? Кто же ему даст команду?
  62. Вот Михаил Михайлович – новый министр финансов. Прошу любить и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви.
  63. Все его вот высказывания, вот его взбрыкивания там… ещё даже пенсионером где-то вот, говорят, меня обозвал. Сам я не слышал. Но если я пенсионер, то он-то кто? Дед обычный.
О Ю. Лужкове
  64. Вчера Шумейко был с нами, сегодня оказался там, завтра окажется еще в одном месте…
  65. Геннадий Андреевич, ну зачем вы так? Не расчленяли и никто не расчленит!
Укор в адрес Г. Зюганова
  66. Два еврея схватились. Вся страна будет наблюдать этот балаган.
О битве двух олигархов Б. Березовского и Ю. Гусинского летом 1999
  67. Его реакция, она всегда, увидим, будет этот или не будет. Если не будет – значит, такая реакция. Если будет – то никакая реакция.
О Е.М. Примакове, Зеркало,1999
  68. Если он как Лесин – это один вопрос, а если он как министр – так, наверное, делать… делать… Тем более там прописано такое, что уму непостижимо
Об участии Михаила Лесина в деле Медиа-Моста
  69. Заболел, кашляет ещё раз по-всякому. Но президент есть президент.
О Б. Ельцине
  70. Когда замминистра вдруг ни с того ни с сего делает заявление, что вот должны 200 тысяч учителей, врачей сократить. Или у него с головой что-то случилось? Вот что может произойти, если кто-то начнёт размышлять. Другого слова не хочу произносить.
Профиль #14, 1998
  71. Кто-кто раньше хорошо жил? Повторите. Встаньте! Кто это там встал? Макашов? А-а, ну вы-то жили, конечно…
  72. ЛДПР – это партия придурков. И фюрер их такой: девчат за волосы хватает и таскает их туда-сюда.
О Жириновском
  73. Наш президент – он уже, по-моему, лет пять или десять денег в глаза не видел. Он даже не знает, какие у нас деньги.
  74. Ночь прошла, они хватились!
О действиях команды Кириенко, 1998
  75. Ну что нам с ним объединять? У него кепка, а я вообще ничего не ношу пока.
О Лужкове
  76. Ну, не дай бог нам еще кого-то. Хватит. От этих тошнит от всех. Наших людей, я так понимаю. И Вас тоже, наверное. Я же вижу по глазам, Вас же тошнит!
  77. Он сплошь длинноногих любит. А у нас жизнь была тяжелая, нам приходилось то, что давали.
О Немцове
   78. Он ястреб. Даже и не ястреб – слово-то для него это слишком большое, это не для него. Туповатый ястреб – вот это ближе к делу.
О Зюганове
   79. Очень обидно, когда вас волнует не дело, а тело ваше!
Г. Явлинскому
   80. Пpавительство – это не тот оpган, где, как говоpят, можно одним только языком…
   81. Представлять Анатолия Борисовича нет необходимости. Все его знают, кто не знает – узнает.
О Чубайсе
   82. Стоит только Чубайсу рот открыть, ему тут же насуют, будьте любезны.
   83. Умный нашелся! Войну ему объявить! Лаптями! Его! Тоже! И это! Сразу как это всё! А что он знает вообще! И кто он такой! Ещё куда-то и лезет, я извиняюсь.
О предложении Г. Зюганова объявить войну НАТО
   84. Это не политики, это… Ну, не буду говорить, а то зарыдают все сразу.
  85. Я могу работать с Селезневым, но с членами отдельными – я их в упор видеть не могу.
  86. Мы ещё раз говорим: пять лет работы, наверное, меня чему-то жизнь научила в этой части.
О премьер-министре Е.М. Примакове в программе РТР Зеркало 21.02.99
  87. Были у нас и бюджеты реальные, но мы все равно их с треском проваливали.
  88. Вообще-то успехов немного. Но главное: есть правительство!
  89. Впервые за многие годы отмечено сокращение сброса поголовья скота.
  90. Говорят: даешь эмиссию триста тридцать триллионов рублей. Экономике нужен кислород. Как раз наоборот. Это не кислород. Один раз дыхнешь, а потом только останется дрыгнуть. Ногами.
  91. Естественные монополии – хребет российской экономики. Этот хребет мы будем беречь как зеницу ока!
  92. Изменений, чтобы дух захватывало, не будет. Иначе, чтобы кому-то что-то делать, нужно будет у другого взять или отобрать.
  93. Корячимся, как негры…
О планах работы правительства, 1998
  94. Кто говорит, что правительство сидит на мешке с деньгами? Мы мужики и знаем, на чем сидим.

icon: To top icon: Next